Неточные совпадения
Содержание «Летописца» довольно однообразно; оно почти исключительно исчерпывается биографиями градоначальников, в течение почти целого столетия владевших судьбами
города Глупова, и
описанием замечательнейших их действий, как-то: скорой езды на почтовых, энергического взыскания недоимок, походов против обывателей, устройства и расстройства мостовых, обложения данями откупщиков и т. д.
Впрочем, хотя эти деревца были не выше тростника, о них было сказано в газетах при
описании иллюминации, что «
город наш украсился, благодаря попечению гражданского правителя, садом, состоящим из тенистых, широковетвистых дерев, дающих прохладу в знойный день», и что при этом «было очень умилительно глядеть, как сердца граждан трепетали в избытке благодарности и струили потоки слез в знак признательности к господину градоначальнику».
Лидия села в кресло, закинув ногу на ногу, сложив руки на груди, и как-то неловко тотчас же начала рассказывать о поездке по Волге, Кавказу, по морю из Батума в Крым. Говорила она, как будто торопясь дать отчет о своих впечатлениях или вспоминая прочитанное ею неинтересное
описание пароходов,
городов, дорог. И лишь изредка вставляла несколько слов, которые Клим принимал как ее слова.
Я методически стал развертывать мои тетрадки и объяснять: «Вот это — уроки из французской грамматики, вот это — упражнение под диктант, вот тут спряжение вспомогательных глаголов avoir и être, вот тут по географии,
описание главных
городов Европы и всех частей света» и т. д., и т. д.
Жизнь наша опять потекла прежним порядком. Ранним утром всякий занимался чем-нибудь в своей комнате: кто приводил в порядок коллекцию собранных растений, животных и минералов, кто записывал виденное и слышанное, другие читали
описание Капской колонии. После тиффинга все расходились по
городу и окрестностям, потом обедали, потом смотрели на «картинку» и шли спать.
На четырех страницах по 27 пунктам шло таким образом
описание всех подробностей наружного осмотра страшного, огромного, толстого и еще распухшего, разлагающегося трупа веселившегося в
городе купца.
— И вообще, если бы вы начали вашу повесть со систематического
описания всего вашего вчерашнего дня с самого утра? Позвольте, например, узнать: зачем вы отлучались из
города и когда именно поехали и приехали… и все эти факты…
Калиныч от него не отставал; но Калиныча более трогали
описания природы, гор, водопадов, необыкновенных зданий, больших
городов...
Затем, разве для полноты
описания, следует упомянуть о том, что
город имеет пять каменных приходских церквей и собор. Собор славился хором певчих, содержимых от щедрот Никона Родионовича, да пятисотпудовым колоколом, каждый праздник громко, верст на десять кругом, кричавшим своим железным языком о рачительстве того же Никона Родионовича к благолепию дома божия.
— Нет, мало! Такой же худой, как и был. Какой учености, братец, он громадной! Раз как-то разговорились мы с ним о Ватикане. Он вдруг и говорит, что там в такой-то комнате такой-то образ висит; я сейчас после того, проехавши в
город, в училище уездное, там отличное есть
описание Рима, достал, смотрю… действительно такая картина висит!
Приступая к
описанию недавних и столь странных событий, происшедших в нашем, доселе ничем не отличавшемся
городе, я принужден, по неумению моему, начать несколько издалека, а именно некоторыми биографическими подробностями о талантливом и многочтимом Степане Трофимовиче Верховенском. Пусть эти подробности послужат лишь введением к предлагаемой хронике, а самая история, которую я намерен описывать, еще впереди.
В то время издан был список (еще не весьма полный) жертвам Пугачева и его товарищей; помещаем его здесь: [Далее следовало опускаемое в настоящем издании «
Описание, собранное поныне из ведомостей разных
городов, сколько самозванцем и бунтовщиком Емелькою Пугачевым и его злодейскими сообщниками осквернено и разграблено божиих храмов, также побито дворянства, духовенства, мещанства и прочих званий людей, с показанием, кто именно и в которых местах».]
Подробнее об этом дальше, а пока я скажу, что «Обреченные» — это беллетристический рассказ с ярким и верным
описанием ужасов этого завода, где все имена и фамилии изменены и не назван даже самый
город, где был этот завод, а главные действующие лица заменены другими, — словом, написан так, чтобы и узнать нельзя было, что одно из действующих лиц — я, самолично, а другое главное лицо рассказа совсем не такое, как оно описано, только разве наружность сохранена…
— В этом-то именно и достоинство художественного
описания. Нужно именно описывать вообще реку, вообще
город, вообще человека, вообще любовь. Какой интерес в конкретности? Какой бы художник рискнул, например, написать красавицу с турнюром, как у нас ходили дамы лет пятнадцать назад? Всякий смотрел бы на этот уродливо торчащий зад и только смеялся бы.
Не прошло и получаса, как она весело болтала с ним, с радостным любопытством слушала его рассказы о петербургской и заграничной жизни,
описания Парижа, Рима, Венеции и других замечательных
городов и местечек Западной Европы.